За карими скрываются рассветы
И знойно мне становится сейчас.
Но сколько б между нами не было
Закат всегда встречает н а с

Ладно. Хрен с ней, этой Макс, нарочно хлопнувшей дверью дабы показать всему миру, что она ушла тусоваться с местными чудиками. Ну как всему миру… Сейчас в четырех стенах находился только Билли и не без труда ему удавалось ничего не крикнуть в след рыжей засранки, имеющей теперь иммунитет после некоторых событий, до сих покрытых пеленой таинственности и серьезных черных пятен в голове Харгров. Проще говоря – у него отсутствовало всякое понимание того, что происходило тогда в доме Байерсов и чем больше проходило времени, тем ярче становились вопросы жаждавшие быть озвученными. Как-то так.

Именно поэтому он крутился возле зеркала, наматывая кудри испачканными пальцами в геле для укладки. Потом мазался одеколоном, обильно так, чтоб если вдруг и если не его природное очарование возьмет верх, то модный запах взбудоражит любому голову [аромат правда был охеренным]. Еще не забыл расстегнуть рубаху, дабы все вокруг могли лицезреть кусочек его четкого тела и подвеску со Святой. Нет, он не особо верующий, но бабы ведутся, думают, что он глубокомысленный/одухотворенный чем-то, даже не подозревая, что это лишь святая_память которую он попросту не снимает ради веры в нее.

- Тсц, - и широко улыбается, одобряя в зеркале идеального двойника, только лишенного живости и природной охуенности которой богат "создатель" зеркального отголоска. Билли дразнит самого себя, кончиком языка проводя по зубам и показывая язык. Глаза блестят огоньком присуще каждому охотнику который поймает долгожданную дичь, но в мире человеческом скорее трахнет кого-нибудь, но нет. Никого трахать не придется, хотя и Билли подготовился к возможности цыпануть_цыпу после того как поймает Харрингтона в какой-нибудь подворотне и устроит допрос. И остается загадкой, а для кого он так старается-то? Для этих лохушек или же для единственного интересующего его мужика во всем Хокинсе, да потому что тот единственный кто не ведется на его задиристость. Да и вроде король, только бывший.

Впрочем, все неважно, когда твой аппетитный зад обернут в моднявые джинсы и женщины облизывают тебя глазами, стоило только после дома заглянуть в ближайший магазин и купить пачку сигарет. Кстати там была миссис Уиллер, улыбалась, приглашала в гости. Билли сразу ее остудил, сказав, что ему нравятся девушки моложе. Грубо, зато правда, в отличие от того спектакля, что он устроил в их доме во время поисков Максин по городу. Билли еще как-то по-садистски улыбнулся ей, от чего ей стало только хуже.

- Харрингтон! – рявкнул Харгров, обнаружив Стива в трех кварталах от того злосчастного магазинчика. Именно рявкнул, потому что напоминание об внезапной эмоциональности обнаружившейся в доме Байерсов у экс-кинга, ударила молоточками по вискам. Такими холодными, но внутри обжигающими. А ведь Билли просто ехал туда, где жила семья Стиви, а тут на тебе... Как на блюдечке с голубой каёмочкой, да-да.  – Мы с тобой не закончили одно дельце. Стой! – повелительный тон, конечно же, не поможет, но, черта-с два он сейчас возьмет и уедет, не дождавшись хотя бы намека на ярость. – Блять, - Харгров заезжает на тротуар, тормозя прямо перед Харрингтоном. Тяжелые времена требуются тяжелые меры, а без ответов Харгров уходить не собирался.

- Я все-таки не закончил тогда, малыш Стиви, - нет, он хотел сказать нечто другое, но в кровь опять просачивается бесполезная ярость, от которой толку будет мало. Билли было много времени чтобы подумать об этом, после того фиаско с Макс, и чуть ли не заняться самоанализом. Он даже книжку какую-то почитал, а потом сообразил, что если знания/беседы не помогают, можно пускать в ход кулаки. Отличный вывод, чувак. – Давай постоим, поговорим, - Билли осмотрелся вокруг, с игривой улыбкой запятнанной ехидством. Люди грузились повседневностью вокруг, а хозяев дома, на чей двор, слегка заехал Билли, благо, не было. – Поговорим как два взрослых мужика, у которых есть одно важное дело и им срочно надо его закончить. Обычно в таком случае приглашают в бар, хлебнуть пивка, - Харгров проводит языком по губам, они чертовски пересохли: то ли от воспоминаний, то ли еще от чего. – Но нам и тут неплохо. Ну так что, на добровольной основе разберемся или придется уламывать тебя?

Билли нетерпеливо смотрит на Стива, а в башке крутятся целые планеты и сейчас друг с другом столкнуться в попытках выстроить устройство галактики так, чтобы всем жителям/инопланетянам было удобно. Пока что ни хрена неудобно и это бесит: ведь Билли проворачивает все сказанное в голове, а потом в конце видит мордаху Стива и понимает, что сплоховал. Если Харрингтон побежит – придется бежать за ним, но это навряд ли. "Ведь в прошлый раз он-таки вмазал мне, может и на этот?", - Билли хмурится. – "Блять, какого хрена? Я не за этим пришел!" Несомненно – желание узнать правду гораздо важнее, чем внутренние вулканы эмоций, что способны извергаться в самое неожиданное и неподходящее время. Вот мог бы он их контролировать… Тогда больше не проваливался в ад, каждый раз пропадая в объятиях бешенства. А ведь Харрингтон умеет натягивать струны, вот умеет, даже когда молчит. Серьезно.

Отредактировано Billy Hargrove (2018-03-14 21:17:32)

Ну ладно. Допустим, Билли ожидал, что принцесса не сразу согласится выпрыгнуть из своей башни в объятия своего… Кхм, точнее, он предвидел, как Стив отнекивается от порыва Харгров в жажде поболтать по душам. Серьезно, впервые в жизни парень выехал в мир маленького городка с вполне нормальной целью в отличие от всяких королевских тусовок, где ему вип-местечко заказано. Там и напитков до фига и местные давалки охотно будут воспевать о нереальности местного величества. Но, сейчас, именно сейчас, Билли Харгров нарочно сдерживается, держит себя в руках…

Даже когда Стив врубает дурачка, якобы не расслышав его, Харгров проявляет высокий уровень скилла самоконтроля [практически не испытывает ничего дурного]. Серьезно, как на его желание поговорить, можно было ответить аж двумя вопросами? Какой ответ, такая и реакция. В дополнение мозг рисует первую их встречу на вечеринке Тины, и Билли все-таки ухмыляется: - Черт, Харрингтон, у тебя опять тот же вид как в нашу первую встречу, - какая-то капля ностальгии пробежалась мурашками по спине. А ведь тогда, на вечеринки, их впервые представили друг-другу, мол, смотри Стиви - перед тобой истинный король, сложи лапки и молчи. Так этот гад и молчал, а потом как самый лучший из ползучих слинял, когда глаза Харгров прожигали в нем дыри. Но прожечь не успели, оставляя неудовлетворенным настолько, что внутри Билли что-то зациклилось и он просто не способен перестать задевать Харрингтона в любое время дня и ночи. Может и думать не может перестать, но все слишком сложно.

Прежде чем снова заговорить, Билли проскальзывает пальцами в кудрявые волосы, но передумывает их взлохмачивать. Это настолько глупо выглядело, это секундное торможение, что парень не нашел ничего лучше как следом полезть за сигаретой и сжечь очередную порцию никотина: - Брось, Стиви, - вдыхает дым, глубоко очень, будто это поможет ему строить предложения и разговаривать с этим типом, - не валяй дурака. Ты наверняка думал о том, что когда-нибудь придет время, и я захочу узнать, что творилось в доме того придурка. Не делай вид, что даже ни на мгновение не думал об этом, - его сильно подзуживало желание снова начать травить парня, в настоящее время такого плавного, что хотелось прописать щелбана или  еще чего, только бы вывернуть все эмоции наизнанку. Но ни к чему не придерешься, только если (?).

- Какого хрена тебя начали прикрывать малолетние гавнюки, на чьих губах еще мамкино молоко не обсохло? - Билли раздражается, потому что хотел сказать явно не это. Но непокорность штилю в море и жажда оказаться на взрыве берут всякое мирное разрешение ситуации и засовывают его в анналы неопознанного. Приходиться еще раз сделать длинный затяг, а потом уменьшить расстояние между ним и Харрингтоном на один шаг, заканчивая звучным выдохом дыма из легких, в лицо соперника. Расслабился, окей. Курение, а потом дым – как отпущение грехов, ей богу. – Я разочарован Стиви, - хочется сказать "тобой", но необъяснимый блок внутри, под замочек цепями перекрученный, не позволяет. Харгров нервно колотит носком обуви по земле, а потом скидывает вниз окурок и накрывает ногой. "И что с того?", - задает он себе вопрос, а тем временем смотрит в карие глаза Стива и понимает, что слишком противоречив с самим собой. Да, ему хотелось бы побольше огонька от экс-короля старшей школы, о котором ходит столько похвалы и слухов. Он жаждал выброса энергии, которая сейчас в недостатке витала вокруг всего образа Стива Харрингтона. Билли жаждал соперничества и нарушения внутреннего цикла, что бесконечно накручивал самые разные эмоции, и из этого кольца вихря никак не было возможным выцепить что-то одно, конкретное.

Ему правда принесет удовольствие еще раз отколошматить Харрингтона? Ничто не сравнится с первым разом, когда костяшки пальцев врезались в челюсть соперника, а горло разрывалось от яростных криков подобно тем, с которыми древние войны устремлялись в бой. Тогда они были не в себе, ведомые жаждой уничтожения/убийства и как цунами из живых тел способны были снести все на своем пути. Так и Билли, но это чувство было какое-то одноразовое, да и его вывели на то поле боя, которое ничего хорошего в итоге ему не принесло. Но стоило на мгновение вспомнить то время, когда он вернулся домой позже Макс, тщетно ковыляя по улицам Хокинса домой, как сразу кровь начинала закипать сильнее. Было больно, очень, но об этом никто не знал, только если слышала Макс как отец отчитывает сына.

Нет. Билли любил надрать задницу всему, что движется. Пускай даже эта задница ничего ему не сделала, кроме как изрыгала слова и предложения, заводящие парня настолько, что он готов был голову потерять. Начистить харю выскочкам – милое дело, а мечущим в лидеры – еще милее. Но все эти виды на создание боевых ран/травм растворялись когда перед ним стоял Харрингтон. Он не задирался, не метил в лидеры, не пиздел как многие другие симпатичные мордашки до него. Вот стоит себе, не хочет с ним идти, а ты хрен знаешь, что со всем этим делать. – Ладно, Харрингтон, давай просто поговорим. Хорошо? Это просто беседа, ничего более. Без кровопролитий, без мордобоя, без…. Издевок и оскорблений, я даже постараюсь не называть твоих маленьких гавнюков - гавнюками, - старательно смазывал углы Билли, уворачиваясь от скользкой дорожки по которой свалится в очередную неприятную историю. А ему, в конце концов, нужна информация, за которой он и пришел. Для этого стоит постараться и не быть полным мудаком.

Это какое-то издевательство, в очередной раз слышать вопрос, да еще какой – самый любимый: что? С первого дня их знакомства и всех эпизодов встреч впоследствии, в любой беседе [хотя нормальными их разговоры не назовешь] не было ни одного раза, чтобы Харрингтон не переспрашивал что-либо, когда ему сообщают вполне легкую информацию для усвоения. По началу это страшно бесило, но чем дальше в лес… Тем Харгров все больше смягчался, желая просто покататься по полу на баскетбольной площадке, где парни снова бы схлестнулись в игровой_драке. Но только, в последнее время, ажиотаж внутри на это поиссяк, даже странно, уступая власть мании развести Стива на эмоции. А потом и это практически ушло, после мордобоя, и вот, он стоит здесь, сейчас, снова вытягивает сигарету из пачки только бы под-успокоить свои нервишки, перекручивающиеся невидимой проволокой спасающей от срыва. Это так он сдерживает путаницу в башке/в душе - что же именно он хочет.

Но Билли не охота объяснять/распинаться, он итак сболтнул лишнего, не способствующего получить нужную информацию. Он негромко шмыгает носом и под ним проводит большим пальцам. Потом запихивает сигарету в рот и языком сбивает ее в правый угол, приподнимает подбородок и смотрит на Харрингтона сверху-вниз. Пристально наблюдает за тем, как он трет свои глаза, внимательно слушает как вздыхает. Привык он издали глядеть на этого придурка, чтобы раскинуть своими мозгами и прикинуть в какой момент будет лучше всего напомнить сопернику о том, что тот не одинок в этой жизни. "Не одинок в этой жизни", - Билли был готов поклясться, что если бы не Стив Харрингтон, то он вряд ли бы сам выжил в этой чертовой клоаке, которую они по батиному приказу сменили с жаркой Калифорнии.

- Ты меня принимаешь за идиота? – зрачки опасно сузились, а уголек на пару секунд стал ярко-ярко-красным. Никотиновое лекарство не помогает, а, похоже, только подталкивает Харгров к привычной пропасти. Он даже чересчур сильно сжал пальцами фильтр и тот почти сплющился. 

Билли оценил всю душевную тираду Харрингтона, даже всплакнул бы от таких смышлёных активистов решивших угодить шерифу города. Ведь Хоппер шериф? Билли не был уверен, что правильно все узнал, но разбираться не было желания. Да и что уж там, ответ был под-стать всяким фильмам, крутящимся по ящику, где заученная фраза главного героя могла разбавить любопытство любого человека. Но не в этот раз. Харгров помнит, как очухался совсем один, а вокруг висело куча рисунков с какими-то туннелями. Башка тогда болела, перед глазами все качалось как на корабле, но он помнил как шатался в стенах дома Байерсов по началу даже не найдя выход. Вокруг был сплошной хаос, и если бы Харгров принимал наркотики он бы скинул все на сильный отходняк или ломку, или что там у них.

- И что же за дело было у них с Хоппером? – снова очередная сигарета закончилась, а окурок полетел за спину Стиви. Настроение было подпорчено штатным ответом, нисколько не разбавляя туман того вечера. Но вместо того, чтобы закипать дальше он зловеще смеется, особенно тому, как тепло звучало "забрать Макс". – О да, именно забрать Макс, как самый любящий брат на свете. Нет, - Билли резко сменяется в лице, сжимает кулаки и давит-давит в себе так скоро подкатывающий ком гнева внутри. Херово становится снова касаться той темы, но ничего не остается другого: в этом рассказе практически НИЧЕГО не сходится. – Давай по порядку. Я пришел забрать Макс, но сам Стив Харрингтон решил встретить меня перед дверью! И как он решил меня встретить, у-у-у, - Билли делает шаг, оставляя между собой и Стивом  чуть больше половины шага. Харгров начинает не справляться с собой. – Солгал мне, глядя прямо в лицо, - Билли еле-еле сдерживается, чтобы не начать пальцем тыкать в его грудь. Мол гляди, Стиви: ты строишь из себя такого дружелюбного, хорошего и смелого мальчишку, а в натуре самый настоящий лгун. А Билли Харгров ненавидел, когда ему лгут.

И черт подери, Стив Харрингтон, правда, был таким светлым, отчего Билли Харгров злился еще больше. Удивительно как он был королем, и удивительно то,  как Билли размышлял о Харрингтоне: если тот был бы похожим на него – то вся школьная жизнь была куда скучнее, а вся страсть продемонстрировать короля прайда иссякла бы. Король был бы свержен и сломан, а Харрингтон не ломается, а продолжает быть таким же, пускай корону свою потерял. Наверное потому что Стив – настоящий. Настоящих же не сломать, верно? Из-за этого, сейчас, стоят так близко к Стиву, ощущая это плавно уходящее дружелюбие и светлость, с которой он лгал [и все же Билли поверил в это Харрингтонское настроение], ему становилось только хуже. "Продолжай говорить так, как ты говорил сейчас Харрингтон. Или я точно тебя ударю", - ведь Билли привык, что все вокруг отрицательные персонаж и если начнешь с ними говорить, не жди никогда дружелюбия. А тут на тебе - диковинка, от которой внутри даже приятно.

- Расскажи мне, что за туннели висели на стенах в доме Байерсов по всему дому? На части из них висели наименования мест в городе. Я ради интереса смотрел карту, когда сообразил что это не просто бред больного художника, - а еще в какой-то момент Билли осознал, что его скорее интересует в какую заваруху ввязался Харрингтон, раз пропускал школу и куда это заведет Макс, которая все же считается его семьей. - Но самый главный вопрос: что, блять, за шериф который пользуется помощью детей и какого черта, в таком большом количестве? – чем дольше они стояли, тем больше вопросов, незапланированных, подсаживалось на остановочку соображалки в голове Билли. – Стиви, рассказывай. Я не люблю, когда мне лгут, и я обещал, что… - голос захрипел, выдавая нервоз током по телу гуляющий. – Что вы делали дальше? После того когда я отключился? Какого черта Макс убежала, а моя машина на утро оказалась в таком виде, как будто вы разъезжали по полям?! - Харгров сообразительный малый, догадался, что Макс угнала его тачку, ведь Стив не был в состоянии вести. Он прекрасно помнит как пытался убить, потеряв контроль. Но не убил же? Только со временем поняв - это к лучшему.

Нил Харгров. Человек, у которого тормозов нет, и вряд ли кто-то ошибется, если скажет, что сын похож на отца. Похож, особенно в те минуты, когда пальцами сжимает несчастные руки Макс, в желании чтобы ее тупая рыжая башка работала так, как Билли необходимо. Он всего-то просил послушания и никакой лжи, чтобы в очередной раз отец не вмазал ему. Такое нечасто бывает, но имеет место быть за особо тяжелые косяки Макс. Два простых правила – слушаться и не лгать, нарушались с завидной стабильностью. И тогда в доме Байерсов все загорелось огнем внутри из-за нарушений, огнем таким, что башка отключалась и врубалась только в моменты, когда Харрингтон ударял кулаком ему по лицу. Жаль, что лишь пару раз, потому что Билли-таки окончательно потерялся и очухался только позже, с отрывками в голове.

И сейчас Харрингтон очень опасно прошелся по лезвию. Такое ощущение, что в ушах скользнул этот металлический и мерзкий звон, еще пару секунд отзываясь в мозгу. Видел ли он себя со стороны? Дурацкий вопрос, потому что Харгров всегда видит себя со стороны, заранее наделяя свой образ силой внешней и внутренней. Но, конечно, Стив имел ввиду совсем другое, продолжая говорить и не давая Билли слова вставить. Ему остается смотреть, наблюдать как уверенность и внезапная красноречивость начинают наполнять оппонента. Это даже интересно.

Вот  Стив усмехается, а потом говорит о Макс. Нет, это не интересно. Билли не хочется говорить о ней и даже думать, но приходиться из-за этого внезапно слишком болтливого мудака, так скоро одну перегородочку внутри терпения Харгров сбивая. Максин отдельная тема для размышлений. Именно размышлений, потому что говорить о ней ни с кем не хотелось, да и не с кем. Какого узнать, что она боится сводного брата до полусмерти? Дерьмовое чувство, которое Харгров отрицал из-за похожести с отцом, когда наступал очередной момент отчитывать ее за проступки. А тормозов у него никогда не было… И сестре порою было очень больно, а Билли в такие моменты торжествовал ощущая себя одновременно очень мерзко, но зато глушил остальные мысли. Интересно, а так ли чувствует себя отец когда начинает "воспитывать" сына? Самый худший страх быть таким как Нил, увы, сопровождал его почти весь сознательный путь.

А Стиви продолжает: говорит и говорит, пока не затыкается.

Картинки из прошлого перед глазами стоят, а в реальности Билли восседает на Харрингтоне яростно выбивая всю злобу и ненависть, что с каждым глухим ударом по лицу Стива становится только ощутимей, но никак не исчезает. Харгров безумен и орет/кричит, чтобы тот не лез в его жизнь и что он ничего не знает. Стиви все-таки завалился на самую острую часть лезвия, пустив кровь и за долю секунды разъярив и без того уже разъяренного зверя. А зверь сразу же превратился в монстра, желающего только боль причинять и ничего больше, монстра, который больше всего на свете не хочет быть им, но просто не умеет по другому.

Все могло бы закончиться плохо, ведь рук даже перестал чувствовать Харгров в желании чего-то доказать/добиться, отдаваясь в сладкую бессознательность сложенную из обид, страхов, ярости. Кто-то начинает его тянут от Харрингтона и на секунду возвращает его в реальность, опять. За это мгновение Билли успевает разглядеть кровавые подтеки, алую мазню по всему лицу, начинающие синеть участки лица и быстро заплывающий глаз. И ему хочется еще прикоснуться к этой кровищи, но его начинают оттягивать назад не давая продолжить. Что-то орет, но не разбирает, а только видит перед глазами не Стива, а отца своего. Моргает и снова Харрингтон.

Кому-то удается оттянуть Билли, и парень быстро вспоминает, как ему выстрелили в грудь с ядовитым порохом и яд по всему телу моментально распространился. Как он скалился, схватился за грудки, проорал что-то нечленораздельное, а потом не сдержался и ударил Стива. Получил в ответ, привлекая сразу внимание чье-то. Но слова слишком ядовитые, очень, что Харгров просто дал волю и выпал в этот непрекращающийся цикл: отец-макс-отец-макс. А потом он снова мальчишка, который просто хотел, чтобы им гордился собственный отец. Но вот снова открывает дверь в большой мир и тает на фоне калифорнийского солнца, начиная свой больной путь.

- Я предупреждал тебя, Харрингтон, предупреждал! – еще пытается вырваться из чьих-то рук Билли, ощущая как по подбородку кровь стекает, а правая скула ссаднит и голова болит. Сознание начинало приходить в норму, снова перекрашивая мир в реальность, в котором Стив Харрингтон опять получил пиздюлей, и на этот раз очень заслуженно.

[ебаный пиздец – когда ты ну уж совсем перегнул палку, которая и без того была почти_сломана]

Он потерял контроль. Это как вирус сидит в тебе до нужных условий и в итоге взрывается спорами: сворачивая кровь, перекрывая кислород, отключает мозг. Ты разбиваешь сосуд чужой души, разбивая стекло в хлам и почти завещаешь себя бесконечной несчастной жизни, но… Сколько подобного было в его жизни? Много. Начиная с начальной школы и заканчивая вот этим, когда выбиваешь дурь [жизнь] из человека, а сам еще и не понимаешь, как близко приблизил его к смерти.   Про таких говорят: "Ему бы мозги, что-нибудь путное получилось бы"; но они предвзятые ублюдки, которые ничего не понимают. Как насчет объективного присмотра за этим парнем? Вот-вот. Народ даже связываться с подобным не хочет.

Поэтому полицейские грубо обходятся с Билли, а жители ближайших домов смотрят с осуждением – ведь Билли мутузил бедного парня, пускай тот и отвечал. Осуждали как самого настоящего преступника и записали в наркомы, думая, что иных причин, как наркотики [и вообще Б. под кайфом (нет)], избивать за что-то человека никогда ни у кого не будет. Особенно многим запомнились бешенные и стеклянные глаза кудрявого подростка. После этого вовсе не стоило сомневаться – парень наркоман и бил ради денег/наживы/и пр.. Точно. Именно так и думали, да и Харгров так решил, уже сидя в машине и ощущая горячий металл у себя на запястьях. Ведь именно глаза собравшихся зевак, с порицанием, провожали его до самой машины, когда два копа заломали руки за спину и напялили свои железяки. Глядел на них всех как потерявшийся ребенок, только не такой несчастный – а озлобленный и испуганный, готовый дать отпор в любое мгновение если кто-то на него нападет. Сделай лишь шаг – и тебя постигнет участь того парня, который лежал на земле.

А еще Билли Харгров решил, что "похуй на все" и точно закопает Харрингтона и вообще ему нечего терять. Ведь что может утратить тот у кого и светлых воспоминаний о прошлом практически нет? И есть только худшие представления того, что будет дальше: копы, траты и отец. Первые два плевать, но последнее самое жуткое из всех зол. Оставалось только гадать, когда машина подъехала к полицейскому участку, через сколько времени настигнет Билли самое худшее проклятье в жизни. А пока он впивался глазами в фигуру Стива, вот-вот и скрывшийся за дверьми участка. Теперь его очередь:

- Шевелись парень, - открыл дверь коп номер один.

- Вот ты и натворил дел. Ты чуть его не убил. Ты понимаешь это? – задал вопрос второй коп, когда первый коп насильно вытянул Билли из машины. Парень наотрез отказывался быть хорошим мальчиком, игнорируя полицейских или смотря на них с усмешкой при любом слове.

- Черт, жаль Хоп сегодня решил взять выходной. А то он бы объяснил этому пацану, как правильно общаться с такими как мы.

Харгров лишь издевается своим молчанием, часто улыбается, демонстрируя как кровь из носа затекла в его рот, пачкая губы и зубы, – улыбка получается кровожадной и мерзкой на вид. Ему нравится, как реагируют полицейские, всем видом показывая какое неприкрытое отвращение они испытывают. Но во втором копе сквозит сочувствие, а Билли это только злит. Поэтому, когда его завели внутрь, сначала попытались втюхать помощь: стереть кровь, приложить лед, может еще что; но парень продолжал игнорировать всех вокруг и лишь Харрингтону он подготовил коротенькую речь, когда Билли проводили мимо: - Ты труп, Харрингтон.

В целях безопасности Билли усадили на три стула подальше от Стиви и приковали наручниками. Присматривать оставили темноволосую женщину, явно не желающую заниматься всем этим, поэтому она продолжила заполнять бумаги, сидя за своим столом в этом помещении. Даже когда ее предупредили о том, что полицейские взявшие Билли на месте драки вернуться очень скоро, она не среагировала.

- Херово выглядишь Харрингтон, - впивался взглядом в парня Харгров, снова заводясь по-новому. – И каковы ощущения снова на несколько шагов приблизится к состоянию фарша? – Билли проводит языком по губам, слизывает кровь и скалится. Сейчас ему снова хочется добраться до рожи этого типа, что так внезапно залез на те горы, которые ему даже рассматривать не стоит.

- Парень, лучше помолчи, - вдруг заговорила наблюдательница. Приподняла подбородок, опустила очки ниже, чтобы разглядеть двух ребят. Тяжело вздохнула, оценив всю ситуацию в силу своего опыта работы, и застыла усталым взглядом именно на Билли: – Ты в полном дерьме, поэтому, сынок, лучше помолчи иначе ситуация будет совсем неисправимой. Ваши родители скоро приедут, поэтому лучше придумайте, что им сказать об этом… - она неприязненно нахмурилась и замолчала, больше не желая разговаривать.

"Сынок", "ваши родители". Если честно, Билли уже за эти две фразы от этой женщины, готов убить Харрингтона. Ведь это именно его слова свернули Харгров башку и втянули во все это дерьмо. А эта баба сидит и умничает, снова распыляя внутри очередной пиздец. Харгров хочет сказать ей что-то колкое, неприятное, но молчит борясь с пониманием, что эта женщина глубоко ошибается: родителей толком не было, сынок из него никудышный, а ситуация УЖЕ неисправимая, а скорый приход отца только подтвердит это. Из-за этого Билли долго молчит и смотрит в одну точку, пока рука не затекает и он меняет немного свое положение, при котором ему приходится практически всегда пялиться на Стива.

"Ну и как? Стоило этого того?", - задается вопросами Билли, а произнести их вслух не может. С каждой секундой становится внутри только хуже: пропадает ярость, остывает кровь, горячесть сменяется холодом и капельками страха падающими на сердце от воспоминаний_гневных. Даже Харрингтону не хочется уже врезать, от реального понимания, что может случиться в полицейском участке на виду этого козла, этой тетки и еще парочки копов. Увидеть его таким, каким он бывает в моменты ссоры с отцом – это конечная точка в жизни Билли Харгров. Ведь второе огромное желание после того, как не быть похожим на отца, у него было – чтобы никто не знал этого человека, внутри сломанного и еще не починенного. И… Сколько ему осталось жить?

- Блять, - ругнулся он. – Харрингтон, какого хера ты просто не ответил на вопросы? Почему ты просто решил стать таким ублюдком и полезть не в свое дело?! – Билли старается говорить зло, скрывая свою боязнь от ближайшего будущего. Но только это все как-то плохо выходит и получается, будто Харгров сожалеет, когда это совсем не так.

Харгров откидывается на спинку стула, снова меняя положение из-за этих ебаных наручников. Пытается выглядеть как можно более безразличным, но в нем уже заметны метаморфозы на фоне бесконечной череды картинок перед глазами, способные свести с ума молодой подростковый мозг. Молодец, что в целом держится и не показывает виду, как охуенно его беспокоит предстоящая встреча с отцом. И тут не отвертишься, может, только если Сьюзен приедет, но это вряд ли. Первым делом позвонят Нилу, Билли в этом абсолютно уверен. Бонусом будет еще пропажа машины, о судьбе которой Билли только сейчас вспомнил и посчитал лучшей причиной для беспокойства, пока еще ничего не случилось. Пока ему еще не вломили – так правильней.

И пускай Харрингтон хоть язык искусает своими просьбами о прощении или что он там надумал говорить/делать. Билли с трудом разбирал его говор, представляя мир окончательно перевернувшимся и самое худшее все же было попасть в тюрьму, если бы он забил бы Стива до смерти. Серьезно. Харгров итак на самом дерьмовом счету, в не менее дерьмовой/поганой душе отца [но не точно], а с таким поворотом событий он окончательно растеряет шансы, чтобы папка гордился им. Смешно правда? Жаждать одобрения отца. Но так природа решила при создании Билли Харгров (и любого другого человека) и с этим сложно смириться просто так.

- Очередное доказательство, что ты кусок тупого дерьма Харрингтон, - на мгновение оживился парень, оценив Харрингтонское "я не думал".  Правда говорил вяло и практически без интереса, со слабой надменностью и издевкой. – Ты нихера не думаешь. Точно так же и не думал когда врал мне у дома Байерсов, а еще раньше не думал, когда играл со мной в баскетбол постоянно просирая мяч. И тогда на вечеринке не думал, что проигнорировать меня - дорогого стоит, - Билли высунул язык и пару раз провел им над губой, попытался приподнять руки, чтобы стереть запекшуюся кровь, но ничего не вышло. Он даже на секунду взглянул на ту самую бабу, которая сообщила "радостную" новость: авось протрет губки мальчику, но нет. Билли даже тряхнул головой, избавляясь от своих идей. Беспомощно опрокидываясь на спинку стула, он снова начал пялиться на Стиви: - Но это все неважно. Ты просто кусок дерьма, Харрингтон. Смирись, - закончил Билли, закладывая всю оставшуюся ненависть и недовольство этой жизнью, на всякий случай, чтобы Стиви был уверен – нечего извиняться, кусок дерьма никто слушать не будет.

Но Харгров все же был поражен. После второго раза, когда его кулаки мяли алое тесто на лице Харрингтона, тот все равно взял да и извинился перед ним. Как бы Билли не хотелось отрицать, но дважды "прости" не стало мимоходом, а превратилось в краткий момент-непонимания: такое, что ли бывает? Когда забиваешь чуть ли не до смерти, а перед тобой еще извиняются? // Диссонанс случился. Всегда обиженные/обозленные жертвы в будущем старались обходить дом, где он живет, а тут Стив Харрингтон ломает состоявшийся мир Билли Харгров и просит прощения. И ему даже хочется все же кое-что сказать, но выдает что-то крайне нелепое и тупое: - Ты кусок… дерьма, все равно, Харрингтон, - неуверенно, тормознуто, лишенное той страстной ненависти коими постоянно наполнены были речи Харгров в состоянии "мудака, который разобьет тебе лицо". В этот момент старается не смотреть на Стиви, прекрасно понимая как отстойно это звучало, но за ответ сойдет. Да потому что горделивый мальчишка, не знающий и не видящий никогда ничего подобного. Только если Сьюзен, но она вроде как "своя", семья и все такое, но часто относилась к нему с неприкрытой нежностью [как мама, да]. И это бесило одновременно: - ты не моя мать, - всегда думал он.

- Да, он здесь.

Пробил час, когда дамоклов меч пал на голову Харгров. И как пал: обжигающей тишиной, взглядом наполненным разочарованием [вроде не в новинку] и ненавистью даже. До этого Билли, на удивление всему миру, ни разу не попадал в полицейский участок, честолюбие не позволяло. Поэтому сомнения отсутствовали – раз попав, готовься лишиться жизни, а может чего и хуже. Ведь сдохнуть малое из зол. А Нил все продолжает пробивать взглядом, как кулаками, дыры в светлых глазах Билли. В такие моменты парень держится смело – смотрит хищнику/зверю в душу, потряхивает при этом самого слегка, но смотрит со всей смелостью, но только опять что-то подламывается внутри. И так каждый раз: кажется, что осмелел и выдержит, а на самом деле это лишь оболочка на опорах_крепких, а внутри вот-вот упадет жизнь на колени безысходности.

- Вы можете его забрать, - повторяет полицейский, а руки уже металл не обвивает. Вот она свобода, которая Харгров не нужна. Лучше посадите в тюрьму, серьезно.

Этот отцовский гипноз – больной, до одури. Билли даже не заметил, как его освободили и как он уже стоит перед своим отцом. Мир тормознул на этом кадре: отец - сжимающий кулаки и, с минуту-на-минуту, обязательно запускающий их в ход; сын – сплошное разочарование года, стоящий и глядящий в черноту глаз своего родителя, за которыми тлеет и вот-вот разожжётся бешенство. Даже шаг в сторону никто не сделал, усиливая напряжение во всем помещении где находились: они, полицейский, дама в очках и Харрингтон, о котором Билли напрочь забыл желая провалиться сквозь землю. И лишь Бог знает, о чем молчали оба родственника, но точно ни о чем хорошем кипя в котле взаимной ненависти.

Отредактировано Billy Hargrove (2018-03-20 02:40:31)