Как показала практика непредсказуемой жизни, Клэри была готова смириться с многим: почти сжилась с ложью матери о своём отце, немного привыкла к таинственному, сумеречному миру, что был сокрыт для неё магическими силами. Но вот мириться до конца с потерей Саймона девушка не собиралась. Потому что потери бывают разные. Когда знаешь, что родной для тебя человек отошел в мир иной, и что с этим ты ничего уже сделать не можешь, всё определено свыше, то остаётся лишь скорбеть, нося боль в сердце от утраты до конца своих дней. Но если жизнь ставит тебе задачи в экстремальных условиях, которые так или иначе могут быть решены, и от тебя что-то ничтожно малое, но зависит — руки опускать нельзя. Клэри Фрэй не должна была потерять ещё и Саймона, оставшись наедине со своими страхами. Похищение мамы надломило её, но она стиснула руки в упертые кулаки и двинулась дальше, стараясь вникнуть в жизнь с головой да в деталях, что была скрыта от неё магическим образом с самого детства. Она была отравлена ложью Джослин об отце, сокрушительная новость о том, что жуткий тип во вселенной, который знаменит кровожадной славой и чёрным сердцем — и есть её биологический отец была настоящим ударом, а эти недоверчивые взгляды окружающих лишь подливали масла в огонь, но и это рыжая готова была стоически стерпеть, ведь не поступки отца определяют её саму, как человека с червоточиной внутри под знаком проклятого рождения. А лишь она сама может быть тем, кем она хочет быть, выбрав светлую сторону, взвесив все грани необходимого, не бросившись в притягательный омут убийств с головой. Но вот потеря Саймона была для неё словно ушат кипятка прямиком в лицо, стойким, пружинистым нокаутом, который выбил из души остатки самообладания, заставив клубок нервов моментально распуститься, обрушив на группу сумеречных охотников волну своего негодования. Она поверила с детской искренностью этим людям, смело доверила им жизнь своего лучшего друга, пока храбро занималась поисками чаши и возвращением своей украденной заклятьем памяти, а вместо этого нефилимы отнеслись к этому с таким открытым, вызывающим пренебрежением, что ей даже не передать словами своё возмущение, хлестко разрывающее нежную душу на мелкие части. «Как они могли?! Неужели, уничтожать демонов для них куда проще, чем немного последить за мальчишкой?!» Неужели охотники настолько попустительски относятся к «примитивным», что потеря одного человека для них лишь вполне себе разумеющийся факт, который даже не вызывает особых нервов, что тянуть с миссией во спасение решили все, грубо попытавшись задвинуть её рыжую персону, чтобы девчонка никаким образом не участвовала во всем процессе. «Мне просто зла не хватает уже!» Художнице одновременно хотелось высказать так много, но и в тоже время не хотелось говорить ничего. Внутри нее бушевал настоящий ураган первичных, неконтролируемых эмоций, и она знала, что если даст этому огненному потоку агрессивных мыслей волю в полной мере, потом будет еще очень долго жалеть о своих действиях, но тем не менее часть своих чувств по поводу похищения ей не удалось удержать под своим контролем и стоило им войти под стены университета, как они вырвались на волю, ошпаривая воздух накопившимся, бурлящим возмущением.
— Как сумеречные охотники могут быть лучше тех, кого вы обзываете примитивными? Вы защищаете людей от потустороннего зла. Людей! А на деле бросили Саймона совершенно одного в машине. И где же была ваша хваленая защита, а!? Так держать, ребята! Вы блистательно справились с этой «сложнейшей» миссией! — Клэри было наплевать, что Алек подобно наядрившейся бомбе готовился взорваться вместе с ней и на неё, потому что рискнул и пошёл с остальными, нарушая не один свод их знаменитых правил, которыми Лайтвуд каждый раз так напыщенно оперировал, что хотелось собственноручно найти этот Талмуд и швырнуть зазнайке в лицо, заткнув поток этой пафосной речи, которая уж точно никак не сможет вернуть лучшего друга. Она разгоряченно окидывает команду в черном взглядом, наполненным обессиленной злобы. Здравый смысл? О каком здравом смысле говорит Алек, не переставая метать молнии из равнодушных, синих глаз? Если уж на, то пошло, то у Саймона его больше, чем у многих вместе взятых, просто он всегда идет за ней навстречу всем бедам, прекрасно умея взвешивать все риски и строить логические связи между очевидными вещами. И зачем она его втянула во все это? «Уж лучше бы они похитили меня, чем Саймона! Из-за моей этой истории он там, наверняка, страдает! Чёрт, как я могла...» В полемику вступил блондин, явно оставшийся меньше всего довольный всем происходящим, и не меньше шокированный новостями от Безмолвных братьев. Джейс явно пытался сгладить эту острую ситуацию, но Фрэй не готова была так легко идти на перемирие, ведь из-за их невнимательности в огромной опасности находился самый близкий для неё человек. Да и наплевать ей на какую-то там Чашу, ведь нужно только вернуть своих близких и забыть все происходящее как страшный сон, вновь сделав шаг назад, в примитивный мир, где самой большой проблемой будет недорисованная картина на экзамен в Академию Искусств и вечно так не вовремя разряжающийся мобильник.
— Когда Вы спасли мою жизнь, я Вам доверилась. Теперь и Вы доверьтесь мне. Я не могу за одну ночь стать такой же как Вы! — кажется, Изабель начинала понимать, что имеет ввиду девушка, разгоряченная в своих мыслях. Естественно, когда Джейс пообещал ей, что найдёт Саймона, успокоение данный факт ей не принёс. Художница лишь закатила глаза, гордо прошествовав в главный зал Института, осматриваясь по сторонам. Раньше ей не было особого дела до того, как устроена эта безопасная, по словам охотников, обитель, а теперь, когда мама пропала и следом похитили Льюиса, каждая доселе не так волнующая мелочь, стала необходимым, важным элементом в механизме сурового, неприветливого мира нечисти, которая манипулирует грязно, низко, так с одной стороны предсказуемо, а с ддругой... Фрэй чувствовала щекочущий адреналин по венам и всем своим видом давала понять, что в стороне не останется, а уж тем более сидеть и ждать в стенах Института не станет, пока её близкий друг и родной по мыслям человек в опасности.
— Сколько здесь экранов, все эти сенсорные датчики и куча непонятных приборов... — зеленоглазая обвела помещение руками, проходя к широкому столу в центре.
— Может они помогут нам найти Саймона? Где он может быть? В каком-то склепе? — пожалуй, у нее было весьма старомодное представление о вампирах, ведь раньше девчонка предполагала, что они могут быть лишь героями игр и фильмов ужасов. Они боятся чеснока, серебряного креста и спят в гробах, по ночам передвигаясь ввиде летучих мышей. Но кажется мир куда сложнее, чем она даже могла бы себе представить. Взгляд зелёных глаз устремился на Вэйланда, смотря с каким-то неприкрытым, кричащим фактом: «прошу тебя, давай перестанем топтать землю на месте и двинемся на поиски того, кто мне чертовски дорог!»